Спорное двадцатилетие. Газета Поиск №25-26, 2010 г

 

 

 

- Эрик Михайлович, ваша книга имела широкий отклик в прессе. Для многих было открытием, что мы осуществляем больше всего запусков в мире, но при этом наши ракеты запускают главным образом иностранные космические аппараты. Что-нибудь изменилось в последнее время?

- Меня беспокоят сегодня не столько прежние просчеты, сколько нежелание признать их, без чего невозможно извлечь уроки и что-то исправить. Когда я писал книгу “Замыслы и просчеты. Фундаментальные космические исследования в России последнего двадцатилетия. Двадцать лет бесплодных усилий”, в качестве главной цели критики я видел “Роскосмос”. Это понятно. “Роскосмос” отвечает за государственную политику в области космической деятельности. Но ясно, что Совет РАН по космосу также оказался не на высоте. Тот факт, что ни один крупный проект в области фундаментальных космических исследований за многие годы не был осуществлен, свидетельствует об ошибочности политики руководства Совета РАН по космосу. И это не результат объективных трудностей. Легко проверить, что при правильном планировании и выборе приоритетов можно было даже при имеющихся средствах выполнить если не все, то, по крайней мере, несколько из запланированных проектов. Если были бы осуществлены проекты исследования Луны и возврата грунта с Фобоса, которые были предложены еще в середине 1990-х годов, мы сегодня находились бы совсем на другом уровне как с точки зрения достижений академической науки, так и с точки зрения нашей репутации в мире. Соответствующие предложения делались, но ими пренебрегли.

- Какие проекты на очереди?

- В течение многих лет не исполняются проекты “Фобос-Грунт” и “Луна-Глоб”, выдвинутые и обоснованные учеными Отделения наук о Земле РАН. Они направлены на решение фундаментальных научных проблем сравнительной планетологии. Начиная с 1997 года проекты лунно-планетного направления финансировались на уровне 3-5% от средств, выделяемых по разделу “Фундаментальные космические исследования”, хотя в прошлом у нас в стране (да и сейчас в космических агентствах других стран) проекты исследования Луны и планет имели преобладающее финансирование. Что еще более печально, основные астрофизические проекты - “Спектр-РГ”, “Спектр-Радиоастрон”, “Спектр-УФ”, на которые направлялась большая часть (до 70%) средств бюджета, не были запущены в запланированные сроки и остались неосуществленными до сих пор.

- А что препятствует этому сегодня?

- Если раньше проблема была в отсутствии достаточного финансирования с одной стороны (власти) и в неумении эффективно использовать имеющееся финансирование - с другой (Совета РАН по космосу ), то теперь проблема перешла в более тяжелую стадию. Утрачиваются технологический опыт и исполнительская квалификация. В январе 2009 года был запущен, наконец, астрофизический космический аппарат “Коронас-Фотон”. За последние 10 лет это был единственный космический аппарат научного назначения. Запуск осуществлен легкой ракетой “Циклон-3” с Плесецкого космодрома. Хотя это относительно недорогой проект, далеко не главный в ряду запланированных, его запуск был встречен с энтузиазмом. Председатель Государственной комиссии по запуску “Коронас-Фотон” А.Остапенко сказал после успешного запуска, что “с него начинается возрождение отечественной космической науки”. Но проект начали преследовать неудачи. Несколько раз возникали проблемы с электропитанием и связью. В конечном счете, спутник был утрачен. Научная программа не выполнена.

В последнее время очередные срывы возникли в отношении лунно-планетных проектов. После ликвидации по предложению академика А.Андреева в 2006 году планетной секции ответственность за эти проекты лежит на секции “Исследование солнечной системы”, направляемой Отделением физики и астрономии. В сентябре 2009 года произошел срыв срока запуска КА “Фобос-Грунт”. За месяц до утвержденного на октябрь вывоза космического аппарата на Байконур запуск был отложен (в очередной раз с 2003 года) теперь на 2011 год. К отказу от запуска привели три причины: неготовность бортовых служебных систем (ответственность “Рокосмоса”), неудовлетворительное состояние наземных систем управления и связи дальнего космоса (ответственность “Роскосмоса”), неготовность главной целевой системы проекта - грунтозаборного устройства (ответственность ИКИ РАН и НПО им. С.А.Лавочкина).

Недавно, 15 апреля 2010 года, состоялось заседание Совета РАН по космосу, на котором было изменено содержание проекта “Луна-Глоб”, утвержденного Федеральной космической программой к запуску на 2012 год. Руководство Совета РАН по космосу подготовило проект решения, исключающий главную задачу, с которой был выдвинут и принят проект, - изучение внутреннего строения Луны, то есть задачу, решаемую в интересах Отделения наук о Земле. Причина якобы в технической неосуществимости изготовления пенетраторов, несущих сейсмические датчики. Созданная с целью подтверждения этого положения специальная комиссия (председатель академик Г.Попов) пришла однако к выводу, что изготовление пенетраторов технически вполне возможно, но в условиях, сложившихся в НПО им. С.А.Лавочкина, потребуется, по крайней мере, на год больше времени, чем осталось до запланированной даты запуска.

- Иначе говоря, люди, взявшие на себя руководство планетными исследованиями, должны были раньше озаботиться соответствующими организационными и техническими вопросами?

- Конечно. Худшая реакция на критику - скрывать ошибки и замазывать просчеты. Вместо того чтобы беспристрастно проанализировать ситуацию и сделать разумные коррективы, делается распоряжение подготовить том, описывающий наши достижения в области фундаментальных космических исследований, как бы в противовес критике. Конечно, достижения есть. Академик Р.Сюняев получил Крауфордовскую премию за наблюдения сделанные им на европейском КА “Integral”. И.Митрофанов сделал прибор для анализа следов воды и успешно использовал его на американских космических аппаратах “Mars Odissey” и “LCROSS”. Группа А.Гальпера провела продуктивные исследования высокоэнергетических космических лучей на МКС (Международной космической станции). А.Базилевский построил детальную карту Венеры, используя американскую технологию и данные радарного зондирования, выполненного американским КА “Magellan”. Это говорит о том, что у нас есть еще ученые, которые могут успешно работать в области космических исследований. Но этим не следует маскировать организационный провал фундаментальных космических исследований в главном. Отдельные приборы ставят на спутники, запускаемые “космическими” странами, ученые из Финляндии, Австралии, Венесуэлы. Ставят и наши ученые. Общая стоимость затрат на упомянутые работы (можно было бы добавить в этот ряд и другие) вряд ли превысит несколько десятков миллионов рублей. Речь же идет о крупных космических проектах, на которые были затрачены миллиарды и миллиарды рублей, но которые из-за организационных просчетов так и не были запущены.

И еще одна смешная деталь. Среди учреждений РАН, к которым обращено распоряжение принять участие в составлении тома, нет ГЕОХИ как организации. В составе организационной группы, указанной в распоряжении персонально, нет представителей ГЕОХИ, в том числе академика М.Марова, профессора А.Базилевского и других сотрудников института, являющихся безусловными лидерами в отечественной планетологии, нет, разумеется, меня, по-видимому, в наказание за “оппозиционность”.

Своим нежеланием признать очевидные просчеты мы даем недоброжелателям академии повод для обвинения ее в общей несостоятельности. А это - неправда. Академия наук была и есть высшая ценность в структуре отечественной науки. Здесь сосредоточена интеллектуальная научная элита. Возможно, не все талантливые ученые являются членами академии. Но здесь точно нет (благодаря жестким и публичным правилам отбора) случайных и бездарных людей, которые встречаются даже на руководящих постах в других сегментах общества.

- Какой вы видите выход?

- Существует закон РФ “О космической деятельности”. Там сказано: “Исследование и использование космического пространства, в том числе Луны и других небесных тел, являются важнейшими приоритетами государственных интересов”. Было бы вполне в духе этого закона, если бы перед “Роскосмосом” руководство страны поставило задачу осуществлять, по меньшей мере, один-два запуска в год (из 25) в интересах фундаментальных космических исследований, то есть исследований космического пространства, в том числе Луны и других небесных тел. Одновременно Академия наук должна была бы обеспечить соответствующую интенсивность научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ в своей части. Нужно изменить систему принятия решений. Академия наук даже в тоталитарные времена отличалась демократическим стилем принятия решений, демократическими выборами, высокой степенью самостоятельности ее научных институтов. К сожалению, сейчас усиливаются тенденции к администрированию. Не нужно следовать плохим примерам.

Возвращаясь конкретно к исследованиям Луны и планет, лежащим в сфере интересов и компетенции Отделения наук о Земле, следует в организационном плане, по меньшей мере, восстановить секцию исследования Луны и планет. Руководство проектами, имеющими главной целью исследование Луны и планет, в том числе проектами “Фобос-Грунт” и “Луна-Глоб”, назначать по согласованию с Отделением наук о Земле. И главное - определить финансирование исследований Луны и планет на уровне не менее 40% от бюджета статьи “Фундаментальные космические исследования”. Для восстановления утраченного престижа Совета РАН по космосу целесообразно было бы вернуться к традиционному положению, когда Совет по космосу возглавлял президент РАН.

 

 

Академик Э.Галимов в своей книге декларирует тезис о недостаточных административных и финансовых усилиях государственных органов и Российской академии наук по организации планетных исследований в России, а в особенности исследований Луны, в 90-е годы прошлого и в первое десятилетие нынешнего веков. Он наполнил ее копиями документов, комментариями к ним и собственными рассуждениями, которые, к сожалению, далеко не отражают всю картину организации и реализации фундаментальных космических исследований в нашей стране за последние 20 лет.

Восстановим действительную картину того, как выживала космическая наука в этот весьма непростой промежуток в истории нашей страны, и рассмотрим основные тезисы Э.Галимова с точки зрения реального положения дел.

I. Тезис о существовании “тенденции резкого перекоса в сторону несбалансированной поддержки астрономических программ” и/или тезис “Замечательные по замыслу проекты (речь идет об астрофизических проектах “Спектр”) оказались тем камнем на шее, который утопил российскую научную космическую программу”.

После 1991 года правопреемницей СССР стала Россия. В связи с этим бремя выполнения амбициозных научных космических проектов, по которым во времена СССР были даны международные обязательства, легло на нее. Как известно, среди полутора десятков таких проектов наиболее дорогостоящими были предназначенный для планетных исследований “Марс-96” (начальный вариант - “Марс-94”) и астрофизические обсерватории “Спектр-РГ”, “Спектр-Р” и “Спектр-УФ”.

В условиях явной нехватки финансирования Совет РАН по космосу с согласия руководителей проектов решил, что необходимо прежде всего обеспечить запуск космического аппарата “Марс-96” и удовлетворить запросы планетологов, а потом сосредоточиться на решении астрофизических задач. Львиная доля скудных государственных средств пошла на финансирование этого проекта. К сожалению, запуск КА “Марс-96” закончился катастрофой.

Следует отметить, что приведенные Э.Гали-мовым сведения о долевом для различных направлений фундаментальных космических исследований и ежегодном бюджетном финансировании, как и все его понимание ситуации с фундаментальными космическими исследованиями в России, страдают неполнотой и пристрастностью. Проанализируем данные о реальном финансировании российской научной космической программы в рассматриваемые годы.

С 1991 года приоритет в финансировании был отдан проекту “Марс-96”, хотя работы по астрофизическим проектам серии “Спектр” были начаты еще в середине 1980-х годов. Для создания КА “Марс-96” и на его запуск в 1992-1996 годах тратилось около 80% всех финансовых средств, выделявшихся на фундаментальные космические исследования.

После катастрофы космического аппарата “Марс-96” в 1996 году доля финансирования планетных исследований резко уменьшилась. В 1997 году их финансирование ограничивалось практически лишь выплатами предприятиям долгов за работы по проекту “Марс-96”.

В 1997-1998 годах доля астрофизики была почти полностью ориентирована на выполнение работ по проекту “Спектр-РГ”.

В 1998 году авторитетные российские ученые предложили космическому агентству участие в европейском проекте “Интеграл”, который имел целью запуск орбитальной обсерватории с рентгеновскими и гамма-телескопами. В обмен на использование российского ракеты-носителя предлагалось долевое участие наших ученых в программе наблюдательного времени с самостоятельным выбором объектов и получением ими результатов в безраздельное распоряжение для их обработки.

Закупки ракет-носителей в это время оплачивались из отдельной от финансирования фундаментальных космических исследований строки бюджета. Было подписано международное соглашение о запуске космического аппарата “Интеграл” российским носителем “Протон” и использовании 27-процентной квоты наблюдательного времени для группы российских ученых. Однако спустя несколько месяцев вышестоящие для агентства органы неожиданно приняли решение о финансировании закупок ракет-носителей из средств целевых разделов бюджета, не увеличив их объемы. Таким образом, финансовое бремя в виде проекта “Интеграл” (736 млн руб. за 5 лет) на несколько лет затормозило выполнение почти всех других научных проектов.

Как следствие, проект “Интеграл” занимал доминирующую позицию в финансировании по направлению астрофизики до запуска космического аппарата в 2002 году, но и в 2003-м продолжались выплаты предприятиям долгов за работы по этому проекту. Следует отметить, что российские ученые эффективно используют свое наблюдательное время на этой обсерватории и по сей день.

Лишь в 2002 году возобновились серьезные работы по отечественному космическому аппарату из серии “Спектр”, но теперь первоочередным стал “Спектр-Р”. Дело в том, что в 1999 году США была запущена рентгеновская обсерватория “Спапска”, сравнимая по своим характеристикам с обсерваторией “Спектр-РГ”. К тому же научная группа проекта “Спектр-РГ” стала получать с космического аппарата “Интеграл” информацию, сходную по ряду параметров с той, что планировалось получить с отечественного аппарата.

Важной причиной задержек в развитии программы фундаментальных космических исследований стали не только чрезвычайно низкий уровень реального финансирования, но и утрата в нашей стране за истекшие с начала проектирования по теме “Спектр” годы многих технологий и уникальных производств. В связи с этим возникла необходимость в модернизации служебных систем базового космического аппарата для серии “Спектр”.

II. Тезис “Мы стоим в стороне от развивающейся во всем мире программы исследования ... Луны и планет”.

Совет РАН по космосу всегда с исключительным вниманием относился к проблеме исследования Солнечной системы. Это обусловлено и выдающимися достижениями прошлых лет, и важностью решаемых сегодня задач.

Несмотря на все трудности финансирования, сразу после крушения “Марса-96” на секции Совета РАН по космосу “Планеты и малые тела Солнечной системы” начались обсуждения будущих планетных проектов. На бюро Совета РАН по космосу 23 июня и 19 декабря 1997 года были приняты решения о включении проектов по исследованию Луны (“Луна-Глоб”, вед. организация ГЕОХИ) и Марса (“Марс-Фобос-Грунт”, вед. организации ИКИ и ГЕОХИ) в Федеральную космическую программу. На заседании секции Совета РАН по космосу “Планеты и малые тела Солнечной системы” 2 июня 1998 года были расставлены приоритеты и проект “Фобос-Грунт” был выбран в качестве первого в списке. Подчеркиваем, что сами специалисты по исследованию планет и малых тел Солнечной системы отдали приоритет исследованиям Фобоса по сравнению с изучением Луны.

Проект “Фобос-Грунт” действительно способен решить важнейшие задачи по изучению истории Солнечной системы и заполнить уникальную нишу среди проектов других космических держав, но надо четко понимать, что “Фобос-Грунт” - сложнейший и очень дорогой проект. Он предполагает впервые в мире осуществить: сближение с Фобосом и его непрерывное длительное наблюдение с близкого расстояния; автоматическую посадку на него; забор пробы грунта; межпланетный перелет от Марса к Земле; посадку и обнаружение возвращаемого модуля КА (размером с большой арбуз) с грунтом Фобоса в казахстанских степях.

Уже в конце 1998 года (года дефолта) началось финансирование проекта “Фобос-Грунт”. Как и принято при разработке новых проектов, на первых порах (на стадии разработки документации) предусматривались достаточно малые объемы финансирования, которые выделялись по проекту с постоянным год от года увеличением. Несмотря на выделяемое (пусть и недостаточное) финансирование, работы по проекту “Фобос-Грунт” при лидирующей роли ГЕОХИ шли очень вяло. Э.Галимов, который позиционировал себя как главу планетных исследований в стране, делал декларативные заявления, писал письма в разные инстанции, но при этом каких-либо значимых шагов по реализации проекта не предпринимал. Не был даже сформирован коллектив ученых и инженеров, способный выполнить задачу разработки проекта. В сложившихся условиях Роскосмосу и Совету РАН по космосу было непонятно, какие работы и какими силами будут выполнены в рамках проекта и под чью ответственность выделять финансирование. Поэтому 7 декабря 2004 года Советом РАН по космосу было принято решение о назначении научным руководителем проекта члена-корреспондента РАН Л.Зеленого.

Начиная с 2007 года работы по проекту резко активизировались, появились реальные перспективы успешного выполнения проекта. По решению Совета РАН по космосу финансирование проекта “Фобос-Грунт” было существенно увеличено. Это было также продиктовано тем обстоятельством, что этот проект оказался единственным, который был связан с фиксированным во времени “астрономическим окном”, подходящим для запуска космического аппарата. В настоящее время запуск космического аппарата “Фобос-Грунт”, намеченный на 2009 год, перенесен на 2011 год из-за необходимости проведения более тщательных испытаний аппаратуры для выполнения задач этого сложнейшего проекта. Следует отметить, что этот “пусковой” объект нуждается в незапланированном в Федеральной космической программе (принятой к исполнению с 2006 года) дополнительном финансировании, что сильно затрудняет выполнение работ по другим научным проектам.

Следует также отметить, что финансирование проекта “Луна-Глоб” также постоянно росло. В 2010 году на его выполнение запланировано 350 млн руб. Кроме того, в ФКП был добавлен еще один проект, связанный с исследованием Луны - “Луна-Ресурс”, финансирование которого в 2010 году составляет 734 млн руб. Таким образом, планируемое финансирование только лунных исследований в 2010 году существенно увеличилось.

III. Тезис “Стратегические просчеты руководства привели к кризису российской космической научной программы.”

Анализируя действительное состояние дел, можно прийти к выводу, что только разумная позиция Роскосмоса и Совета РАН по космосу не позволила допустить перекоса в распределении небольших объемов финансирования, выделяемых в эти трудные для страны годы, тем самым не дав безвозвратно загубить важнейшие разделы программы. Более того, именно эти действия плюс разумная позиция в выборе приоритетов сохранили научную космическую программу в России на достойном уровне. Действительно:

1) В области планетных исследований близок к успешной реализации проект “Фобос-Грунт”. Создан унифицированный многоцелевой модуль для решения ряда фундаментальных и прикладных задач космических исследований. Разработан и создан комплекс космических приборов, ориентированных на решение различных научных задач при исследовании объектов Солнечной системы. Эти наработки позволят с минимальными затратами реализовывать будущие проекты.

2) В области астрофизических исследований готов к запуску в 2010 году КА “Спектр-Р”. По остальным проектам есть существенный задел - разработана и испытана (проведены вибростатические и тепловакуумные испытания) унифицированная космическая платформа. Полным ходом идет создание современной научной аппаратуры, предназначенной для решения актуальных задач мирового уровня.

3) Все годы велась активная работа по относительно малобюджетным проектам, реализация которых обеспечила получение ценных научных данных, главным образом в области исследований Солнца и солнечно-земных связей. Осуществление этих проектов (большинство из которых было разработано еще в СССР) поддержало престиж российской науки. В период 1992-2009 годов были осуществлены следующие проекты научного назначения: “Коронас-И” (запуск КА в 1994 г.); “Прогноз” (запуск спутников был произведен двумя парами - “Интербол-1” и “Магион-4” - 3 августа 1995 г.; “Интербол-2” и “Магион-5” - 29 августа 1996 г.); “Коронас-Ф” (запуск КА в 2001 г.); “Коронас-Фотон” (запуск КА в 2009 г.).

В результате этих экспериментов были получены новые сведения о строении магнито-сферы и ее взаимодействии с солнечным ветром. По наблюдениям Солнца в линиях высокоионизованных элементов проведено детальное исследование крупномасштабных плазменных образований с температурой несколько миллионов градусов. За работы по проекту КОРОНАС-Ф присуждена Премия Правительства РФ в области науки и техники за 2008 год.

4) Велась большая работа по разработке и установке российских научных приборов на зарубежные научные КА и на отечественные КА народно-хозяйственного и оборонного назначения. Среди них получившие мировое признание: аппаратура КОНУС на борту американского космического аппарата “\УШР” (запуск 1994 г.); прибор ХЕНД на “Марс-Одиссей” (запуск 2001 г.); три прибора (спектрометр ОМЕГА Фурье-спектрометр ПФС, канал СПИКАМ) на “Марс-Экспресс” ЕКА (запуск 2003 г.); канал спектрометра ближнего ИК для универсального спектрометра СПИКАВ-СУАР на “Венера-Экспресс” ЕКА (запуск 2005 г.); магнитный спектрометр ПАМЕЛА на борту “Ресурс-ДК1” (запуск 2006 г.); прибор ЛЕНД на “Лунном разведывательном орбитере” НАСА (запуск 2009 г.); на американском марсоходе “Магз 8с1епсе ЬаЬога1огу” (пуск в 2011 г.) будет установлен российский прибор ДАН (динамическое альбедо нейтронов); три прибора разрабатываются для миссии “Вер1Со1отЬо” по изучению Меркурия. Следует отметить, что в этом разделе программы никаких разработок приборов для планетных исследований под руководством Э.Галимова сделано не было.

Использование разработанных приборов позволило получить целый ряд результатов мирового уровня. Российский прибор ХЕНД обнаружил на Марсе районы вечной мерзлоты с высоким содержанием воды. Прибор ОМЕГА не зафиксировал теоретически ожидаемые карбонаты, что позволяет сделать вывод об отсутствии на Марсе раннего периода теплого и влажного климата. Прибор СПИКАВ зарегистрировал, что в атмосфере Венеры отношение Б/Н в 300 раз больше, чем на Земле. Прибор ЛЕНД показал, что на Луне места повышенного содержания водорода не совпадают с зонами постоянного затемнения кратеров. Наблюдения с помощью приборов КОНУС позволили открыть новые гамма-всплески и исследовать их уникальные гигантские вспышки. Прибор ПАМЕЛА зарегистрировал большое количество античастиц. При этом был обнаружен избыток позитронов, объяснения которому в рамках существующих моделей нет.

Резюмируя приведенные выше сведения, можно заключить, что упреки академика Э.Галимова в бессмысленном расходовании государственных средств в последние 20 лет не соответствуют действительности. Более того, после прочтения книги возникает впечатление, что автор лоббирует свои достаточно узкие профессиональные интересы, не принимая во внимание реальную ситуацию и интересы фундаментальной науки в целом.

В заключение несколько слов о состоянии российской лунной программы.

Отстаивая близкие ему взгляды, Э.Галимов пренебрегает фактами и пытается замаскировать реально существующие трудности мнимыми препонами, которые якобы возводят окружающие его коллеги. Действительно, программа по исследованию Луны в РФ находилась в трудном положении. Но проблема здесь не только в недостаточном финансировании в прошлые годы. Дело в том, что исследование Луны - задача важная и интересная, но отнюдь не самая приоритетная. Как известно, большинство развитых стран не считают исследования Луны своим главным приоритетом. Даже США, являющиеся несомненным лидером по размаху и интенсивности космических исследований, отказались от проведения пилотируемой лунной программы.

Ситуация осложняется еще и тем, что в качестве приоритетной задачи Э.Галимовым была предложена идея использования высокоскоростных пенетраторов для определения параметров лунного ядра. Эти устройства должны быть сброшены с перелетного к Луне космического аппарата и вонзиться в лунный грунт на глубину в несколько метров. До сих пор таких разработок в нашей стране не было (разработанные в проекте “Марс-96” марсианские пенетраторы тормозились в атмосфере и были существенно менее скоростными), а зарубежные специалисты и в Англии, и в Японии, затратив заметные средства, не достигли успеха. Достаточно, например, выделить всего одну из технических проблем. Сейсмометры, установленные в пенетраторах, должны обеспечивать регистрацию вызванных падениями метеоритов на поверхность Луны сейсмических волн, отраженных от ее ядра. Для этого они должны обладать чувствительностью 10-3 g. Измерения должны происходить после того, как эти чувствительнейшие приборы подвергнутся ускорению торможения при внедрении пенетратора в лунный грунт, оценивающемся в

500 g. Эта задача (обеспечение высокой точности спектрометров после огромных перегрузок) пока не решена. Эксперты полагают, что для создания и испытаний таких пенетраторов требуется в несколько раз больше средств, чем заложено в действующей Федеральной космической программе, и дополнительный запас времени еще в несколько лет.

Последние 20 лет действительно не были лучшими для космической науки (да и для науки в России вообще). Вряд ли стоит здесь снова обсуждать хорошо известные причины этих проблем. Важно было найти стратегию, достаточно близкую к оптимальной для выживания отечественной космической науки в этот период. Нам кажется, что это были очень трудные, но во многом и успешные годы для российских космических исследований. Время, конечно, как всегда, покажет, кто был прав.